PhiloMasters

Много лет в исторической науке, антропологии, философии господствовала точка зрения, согласно которой человека человеком сделал труд, человек поднялся над животным состоянием только тогда, когда стал производить орудие труда, и производство - его главное отличие от животных.

Однако сейчас это положение представляется неверным: примитивные каменные орудия - топоры, дубины - просуществовали миллион лет, не подвергаясь существенным изменениям, за это время не было никакого усовершенствования техники обтесывание камней, а значит, и заметного развития человека. Животные преуспели здесь значительно больше, оказались более искусными строителями и изобретателями. Плотины бобров, геометрические формы пчелиных сот свидетельствуют о том, что технические навыки животных развивались успешно. Если бы технического умения было достаточно для определения уровня развития интеллекта, то, по замечанию американского философа Л.Мамфорда, Homo sapiens большую часть своего существования на Земле мог бы рассматриваться как безнадежный неудачник.

Благодаря чрезмерно развитому и постоянно активному мозгу человек обладал большей умственной энергией, чем требовалось для выживания на чисто животном уровне. И он должен был давать выход этой энергии не только при добывании пищи и размножении, но и в производстве очень странных вещей: наскальных рисунков, культовых вещей (тотемных столбов, молитвенных дощечек и т.д). " Культурная работа" занимала более важное место, чем утилитарный ручной труд.

Далеко не всегда при раскопках древних стоянок человека археологи находили орудия труд, но почти всегда - предметы религиозного культа или примитивного искусства. Человек оказался не столько животным, производящим орудия труда, сколько животным, производящим символы, - символическим животным. Например, первобытная семья, перед тем как идти на охоту, совершала ритуальные действия (может быть, три раза обегала вокруг тотемного столба и пять раз приседала). Считалось, что после этого охота будет удачной. Если бы животное могло думать, оно сочло бы, что люди ведут себя подобно сумасшедшим. Но с точки зрения человека, это было важнейшее символическое действо, которым люди вводили себя в особое состояние, творили себе невидимых, символических покровителей - то есть совершали чисто человеческие действия, развивали свою специфическую человеческую природу.

Так, у некоторых народов сохранился древнейший обряд похорон, когда на них приглашаются плакальщицы: эти люди ведут себя артистически (они и есть артисты) - рвут на себе волосы, бьются головой о гроб, жалобно кричат, хотя на самом деле никаких чувств к покойнику не испытывают, их наняли разыграть действо. Дело втом, что этот "спектакль" имеет огромный символический смысл - дети после такой встряски уже никогда не забудут своих умерших родителей. Этот ритуал способствовал образованию и закреплению памяти, потому что забывать естественно, а помнить - искусственно. Как вы помните, человек - существо искусственное, он не рождается природой, он сам себя рождает, творит.

Особенно быстро развитие человека пошло с возникновением языка - теперь производство "культурных" предметов намного обогнало созданий орудий труда и в свою очередь способствовало быстрому развитию техники. Расширяющая границы жизни культурная "работа" заняла более важное положение, чем утилитарный ручной труд. До этого ничего уникального в технической деятельности человека не было, не было ничего спецефически человеческого в его орудиях труда. Главным орудием, потрясающим и великолепным, было тело человека. Удивительно пластичное, приспособленное к любому виду деятельности, управляемое разумом, оно могло создавать гораздо более важные и сложные вещи, чем примитивные топоры и деревянные колья.

Даже рука, полагал Л.Мамфорд, была не прсто мозолистым орудием: она ласкала тело возлюбленного, прижимала ребенка к груди, делала важные жесты и выражала в упорядоченном танце или в ритуале не выразимые иным образом чувства жизни или смерти, воспоминания о прошлом или предвосхищение будущего.

Любая культурная деятельность человека, любое производство орудий были направлены не столько на подчинение окружающей среды, на увеличение добычи пищи, сколько на укрощение самого себя. Она была направлена на поиски того, куда бы направить громадную внутреннюю энергию, суперорганические (сверхприродные) потенциальные возможности. Когда человеку ничто не угрожало, его расточительная, гиперактивная нервная организация, часто неуправляемая, служила скорее припятсвием, чем помощью создания символической культуры был более существенным достижением человека, чем контроль над внешней средой.