PhiloMasters

Развитие техники изменило, точнее, заставило измениться человеческое общество. Широкое использование техники возможно только в свободном обществе, где нет принудительного труда и где допускается свободное экономическое соревнование на свой страх и риск.

Для широкого технического и экономического наступления предпринимателей в XIX веке потребовались ещё две предпосылки: предоставление кредита, благодаря чему предприимчивые люди получали возможность распоряжаться денежными средствами, и наличие рынка труда – свободной рабочей силы.

Там, где существует разделение труда, необходим совместный труд и организация его. Ясперс вслед за Марксом и Энгельсом считает совершенно очевидным, что производственные отношения, в том числе и организация труда, оказывают огромное влияние на общество и жизнь людей во всех её проявлениях. Но возводить эту зависимость в ранг моноказуального понимания человеческой истории философ считает неверным. Решающим для сознания человека является другое: что он производит, для какой цели, по какой причине и как это отражается в сознании трудящегося индивидуума [3, c. 124].

Проницательных людей с давних пор охватывал ужас перед техническим миром. Ремесленники, которых разоряли высокопроизводительные машины, уничтожали их как источник своих бед. Так создавался демонистический образ техники. Это означает нечто, созданное людьми, но созданное ими непреднамеренно; на нечто подавляющее, оказывающее последующее воздействие на все их существование; противостоящее им, не постигнутое ими, как бы происходящее на заднем плане, нераскрытое. Это те неожиданные сдвиги в развитии техники, которые становятся угрозой для человека.

Изменение характера труда ведет к механизации и автоматизации деятельности работающего. Труд не облегчает бремя человека в его упорном воздействии на природу, а превращает человека в часть машины. Само общество превращается в одну большую машину, характерными чертами которой становятся упорядоченность и четкое следование внешних (не выработанных в ходе функционирования) правил. Только в рамках подобной структуры современное общество способно решать стоящие перед ним задачи. Всё, что связано с душевными переживаниями и верой, допускается лишь при условии, что оно полезно для цели, поставленной перед обществом - машиной. В результате этого человек сам становится одним из видов сырья, подлежащего целенаправленной обработке. Человек, который раньше был субстанцией целого и его смыслом, теперь становится средством. Человечность отступает на второй план - на словах она объявляется главенствующим принципом, а на деле про неё забывают, если цель того требует. Люди лишаются корней, уподобляются песчинкам (в СССР предпочитали говорить «винтикам») - для того, чтобы их можно было использовать наилучшим образом.

Человек становится самим собой только в нерабочее время. Однако и частная жизнь механизируется и досуг, удовольствие превращаются в разновидность работы.

Современная техника оказывает мощное информационное давление на людей. Раньше знания давали людям духовное освобождение, а теперь распространение информации превратилось в господство над людьми, манипулирование ими. Общество – машина, в ипостаси которого выступает государство, может в любую минуту заявить о себе в каждом доме.

Человек не может освободиться от власти техники, он стал зависим от её сферы. Если вдруг техника перестанет действовать, то комфортабельная жизнь современного человека мгновенно сменится на борьбу за выживание [c 139].